Щекоты и дворник Чайников: Ночная бригада по спасению скучных вещей - Олег Антонов

— План простой, — сказал Василий, разворачивая карту парка, нарисованную на коре. — Подходим к фонтану с тыла — от кустов сирени. Марина — ты с восточной стороны, я — с западной. Красим струи снизу вверх. Главное — чтобы краска попала в воду до того, как фонтан включится в 22:00.

— А если вода смоет? — спросила Марина Сергеевна.

— Не смоет! — гордо заявил Василий. — Я добавил экстракт паутины и слезы совы. Теперь краска держится, пока не решит сама исчезнуть. То есть — до завтрашнего утра.

— Слезы совы? Это же грустно!

— Не грустно — волшебно. Совы плачут только от красоты. Я у Кармелиты спросил.

— И что она сказала?

— Сказала: «За булочку — скажу. Без булочки — я спала».

Марина Сергеевна вздохнула, но согласилась. В конце концов, фонтан давно просил перемен. Особенно после того, как в него упал мяч, а потом ещё и кроссовок.

В 21:45 щекоты уже стояли у фонтана — тихие, как тени, быстрые, как капли росы.

— Готова? — прошептал Василий.

— Готова, — кивнула Марина Сергеевна. — Но если что — я не виновата. Это всё твоя бирюза.

— Это не бирюза! Это надежда в жидком виде!

Они одновременно макнули кисти в краску — и коснулись воды.

В тот же момент фонтан чихнул — и включился.

Струи брызнули вверх — и… засияли.

Не просто бирюзовым.

Не просто золотым.

А бирюзово-золотым, как море под закатом, как крыло тропической птицы, как мечта, которую ты почти забыл, но она вдруг вернулась.

— Ого… — выдохнул Василий. — Даже лучше, чем я думал.

— Даже я не ожидала такого… — прошептала Марина Сергеевна, и её хвост радостно подпрыгнул, а ушки прижались от восторга.

Вода пела. Цвет танцевал. Даже лягушки на пруду замолчали — и смотрели.

— Это… это же… — раздался голос сверху.

Щекоты замерли.

На ветке дуба сидела ворона Кармелита. Она смотрела на фонтан, раскрыв клюв.

— Это… шедевр, — сказала она наконец. — Я всё видела. И я… не скажу. — Она посмотрела на щекотов. — При условии, что завтра — две булочки. С маком. И одна — с изюмом.

— Договорились! — прошептали щекоты хором.

Кармелита кивнула — и улетела, бормоча: «Вот уж не думала, что доживу до дня, когда фонтан станет красивее меня…»

А в 22:30, когда щекоты уже грелись у костерка из светлячков и пили чай с мятой, раздался шум машин.

— О нет… — прошептала Марина Сергеевна. — Неужели…

— Это он, — сказал Василий, прячась за пень. — Мэр!

К фонтану подъехала чёрная машина. Вышел мужчина в строгом костюме, с бровями, как у совы, и с телефоном в руке.

— Ну, Чайников, показывай, что там у тебя за «благоустройство», — сказал он сухо.

Чайников, стоявший рядом в своей потёртой форме, только развёл руками:

— Идёмте, Иван Абрамович. Самое интересное — в центре.

Они подошли к фонтану.

Мэр посмотрел — и замер.

Бирюзово-золотые струи подсвечивались фонарями. Вода переливалась, как живая. Даже камни вокруг фонтана, незаметно тронутые щекотами, мягко светились в темноте — зелёным и красным, как будто парк дышал цветом.

— Это… что это? — спросил мэр, не отрывая глаз.

— Арт-инсталляция, — спокойно сказал Чайников. — Временная. В рамках… эээ… программы «Парк улыбается». Автор — анонимный гений. Решил порадовать город.

— Кто дал разрешение?

— Вы, Иван Абрамович. В прошлом месяце. На собрании. Помните? Вы сказали: «Пусть будет больше красоты, а не отчётов».

Мэр задумался. Потом улыбнулся — впервые за три года, как говорят в администрации.

— Знаешь, Чайников… это… красиво. Очень красиво.

Он достал телефон — и сделал фото. Потом ещё одно. И ещё.

— Я это в «Телеграм» выложу. Пусть все видят — у нас в городе есть чудеса.

Чайников кивнул, пряча улыбку.

— Только… — добавил мэр, вдруг посерьёзнев, — в следующий раз — предупредите. А то я чуть инфаркт не схватил.

— Обязательно, Иван Абрамович. Обязательно.

Когда мэр уехал, Чайников подошёл к кустам.

— Вылезайте, художники. Он уехал. И… он доволен.

Щекоты вышли, робко улыбаясь.

— Он сказал «красиво»? — спросила Марина Сергеевна.

— Сказал. И фото сделал. И в «Телеграм» выложит.

— Значит… мы победили? — спросил Василий.

— Победили, — кивнул Чайников. — Но… — он понизил голос, — завтра приедут журналисты. Будут искать «анонимного гения». Так что… отдыхайте. И не красьте ничего до понедельника. А то гений окажется меньше ладони — и с усами.

Щекоты засмеялись.

— А фонтан… — начала Марина Сергеевна.

— Фонтан будет светиться до утра. А потом… — Чайников посмотрел на небо — …исчезнет, как и положено волшебству. Чтобы осталось только воспоминание. И желание увидеть снова.

Он достал из кармана три булочки — и протянул щекотам.

— За победу.

Они сели на тёплый камень, смотрели на фонтан, жевали булочки — и молчали. Потому что иногда слова не нужны. Нужен только цвет, вода, ночь — и друг рядом.

А где-то наверху, на ветке, ворона Кармелита ворчала:

— Ну ладно, пусть будет три булочки завтра. За то, что я промолчала… и чуть не заплакала от красоты.

{{}} P.S. Для читателей

Если ты когда-нибудь увидишь в парке что-то необычно красивое — не спеши списывать это на «современное искусство». Возможно, это просто щекоты. И дворник, который делает вид, что всё под контролем.

Глава 3. Журналисты, дроны и секретный рецепт краски — или Как Щекоты Почти Попались

Утром в субботу Химмашевский парк проснулся… знаменитым.

Фото бирюзово-золотого фонтана, сделанное мэром, разлетелось по соцсетям быстрее, чем ворона Кармелита успела докричаться до соседнего дерева.

«В Екатеринбурге появилось чудо!»

«Анонимный художник превратил фонтан в сказку!»

«Кто он? Где он? Почему он больше не красит?»

К 10 утра у фонтана уже стояла телевизионная съёмочная группа, двое блогеров на самокатах, трое журналистов с блокнотами, и один дедушка с акварелью, который пытался повторить цвет.

А к 12 — над парком завис дрон.

— О нет… — прошептала Марина Сергеевна, глядя в щель из Норки №7. — Это… глаз с небес.

— Не паникуй, — сказал Василий, хотя его хвост нервно подрагивал. — Он не знает, где мы. Мы — тень. Мы — легенда. Мы — невидимые.

— Василий, ты вчера оставил кисточку у фонтана.

— …Ладно, почти невидимые.

Чайников был в режиме «спасательной операции».

Он ходил между журналистами, улыбался, отвечал на вопросы и выглядел как человек, который «всё знает, но ничего не скажет».

— Семён Никифорович, правда, что художник — иностранец? — спросила девушка с микрофоном.

— Нет, родной наш. С Урала. С характером.

— А почему он скрывается?

— Потому что настоящие волшебники не любят камер. Они любят… результат.

— А вы его видели?

— Видел. Только он был в маске. И в берете. И на коньках.

Журналисты переглянулись. Кто-то записал. Кто-то засмеялся. Дрон жужжал над фонтаном.

Но настоящая беда началась, когда один очень любопытный блогер (ник — «Кто красит город?») решил «раскрыть тайну».

Он поставил палатку у дуба.

Он разложил тепловизор (купленный в кредит).

Он принёс печенье — «чтобы заманить художника».

— Если он настоящий артист — он не устоит перед шоколадным капризом, — заявил блогер в прямом эфире.

Щекоты наблюдали за этим из норки — в ужасе.

— Он сидит на нашей крыше! — шепнул Василий.

— И ест наше печенье! — возмутилась Марина Сергеевна. — Это же наше тайное угощение после операций!

— Надо что-то делать, — сказал Василий. — А то он нас засечёт, когда мы вылезем!

— А если… — Марина Сергеевна задумалась, — …мы его отвлечём?

— Как?

— При помощи… рецепта.

Василий аж подпрыгнул.

— Ты хочешь дать ему рецепт волшебной краски?! Нет! Ни за что! Это же секрет! Это же… наше!

— Не весь рецепт. Только… неправильный.

Василий замер.

— То есть… обмануть?

— Не обмануть. Ввести в творческий транс.

В 22:00, когда блогер уже зевал, а дрон завис над прудом, рядом с палаткой появилась… записка.

«Хочешь знать, как красить воду? Возьми:

— 3 капли росы с левой стороны ромашки,

— слезу совы (только